Великий
перелом в деревне (по роману М. А. Шолохова
"Поднятая целина" и современной
публицистике).
Где они, слова, когда говорим о человеческом
гореПочему всегда так трудно писать об этом и
вдвое труднее, когда горе это, страдание эти
не оправданы, не озарены стремлением к этой
великой цели, для которой и жизнь отдать
можно не задумываясьТрудно писать,
невозможно и забыть горе, как бы далеко не
отодвинуло время дни те Это долг наш, крест
наш, как бы ни стрались мы забыть о нем.
Коллективизация слово это, бывшее когда-то
символом чего-то грандиозно-радостного,
символом перехода к новой лучшей жизни, для
наших современников звучит зловеще
Оправданы ли жертвы тех летУместно ли
здесь сухое слово перегибыКак это было,
знают те, кого смела или коснулась эта
беспощадная волна, те, кто был свидетелем
великого и жестокого перелома. Поздно
узнавая правду о сталинской эпохе, мы
привыкаем считать многие старые
произведения о том периоде
приспособленческими. И не всегда замечаем
среди них те, что были написаны по зову
правды. Поднятая целина М.А. Шолохова
тоже не избежала участи переоценки. Только
сейчас, перечитывая ее новыми глазами, мы
вдруг открываем то многое, чего не замечали
или не хотели замечать раньше. И в то же
время понимаем, как отличался этот роман
своей талантливостью, реализмом от многих
других, ему современных, и какой жаждой
правды нужно обладать, чтобы опубликовать
такое произведение в страшные годы гонений
и оговоров!
Прост и понятен язык Поднятой целины.
Ясна ее главная мысль: прекрасный народ наш,
истинные коммунисты, как бы ни было трудно и
больно, готовы идти вперед к намеченной
цели.
Виноваты ли крестьяне в том, что трудно и
больно им было отрывать от себя то, что
веками было привычнымВиноваты ли
Нагульников, Давыдов и другие в том, что
ошибались на этом пути к новому, весь они
так верили в революциюПорой говорят об ошибках гремячинских
коммунистов. Ошибки... Но кто от них мог
быть застрахован в те годы, когда
неизвестен был путь, по которому надо идти.
Давыдов плохо разбирался в людях, но не от
нежелания их понять, а от неумения. И разве
не наказывает он сам себя за этоРасплата
смерть! Перегибы Нагульнова... Что они в
сравнении с теми страшными перегибами в
масштабах всей страны, которые не обошли и
самого Макара! Рядом с
настоящими коммунистами есть и карьеристы,
спешащие выполнить любое повеление сверху,
будь оно даже намеком, как в сталинской
статье Головокружение от успехов,
сваливающей ответственность за неудачи и
недовольство на Перегибы на местах.
...В Гремячинском колхозе царит зажим
самокритики, Нагульнов террор устроил...,
"избил наганом до потери сознания одного
середняка-единоличника...", Это
обвинение Самохина на бюро райкома в адрес
Макара. Что стоит этим людям перевернуть
смысл поступков человека вверх дном, если нужно
принести кого-то в жертву (слова районного
загибщика Беглых)! Шолохов, возможно, сам
того не сознавая, реалистично описал и а
этом Суде над Нагульновым одно из
многочисленных сфабрикованных дел против
врагов народа.
Больнее всего проехало колесо
коллективизации по середнякам. Сколько их,
заработавших свое добро тяжким трудом, было
раскулачено и отправлено кто куда!
По-настоящему о том, и как проходила
коллективизация, что она значила а судьбах
нашего народа, мы узнаем лишь
сейчас из воспоминаний, документальных
свидетельств, работ историков и пр. Пишут о
ней, и те, кого он, великий перелом коснулся
близко и больно (И.Т. Твардовский, В.
Тендряков), сатирики (Э.Ф. Искандер) и,
конечно, публицисты.
Е. Манько и А. Черняк в
статье Первые съезды Советов в Правде
говорят о том, что Ленин считал, что все
должно основываться на добровольности.
Декрет о земле сделал крестьянина ее
хозяином, открыл простор для свободного
труда. Коллективизация забрала у
крестьянина эту землю.
Коллективизация: как это было. Эта
публикация А. Ильина поражает страшными
цифрами и фактами. Сколько работников
потеряла деревня, сколько скота погибло от
рук неприсоединившихся! Ревизия ленинского
кооперативного плана дорого обошлась
нашему народу, оставив
след и в современной деревне.
Уже много написано об этой эпохе, но никогда
не смогут выбросить эту тему за борт
литературы и публицистики. Эта наша боль, мы
обязаны помнить о ней и во имя великого
перелома нашего времени