Бороться ...добиваться чего-нибудь,
преодолевая препятствия...
С. И. Ожегов
Словарь русского языка
Вот и пришло время, которое определяется словами на пороге взрослой жизни. Какая она будет, моя взрослая жизньКакие трудности и препятствия встретятся на путиСмогу ли я выстоять, победить, остаться человекомДумаю, что эти вопросы стоят перед каждым из моих сверстников. Большую роль в их решении играет наша великая литература, которую Н. Бердяев не зря назвал учительной . Именно она подарила нам образы героев-борцов, не останавливающихся перед трудностями, способных противостоять им.
Я очень люблю книги М. А. Шолохова. Страдающий Григорий, пылкая Аксинья, тоскующая Наталья все они дороги мне. Но когда я думаю о человеке, способном в борьбе отстоять свое человеческое достоинство, свои жизненные принципы, я неизменно обращаюсь к образу Андрея Соколова.
Интересно уже то, что в рассказе Судьба человека М. Шолохов показал нам настоящего борца в условиях, которые, казалось бы, напрочь отметали все возможности какого-либо противостояния.
Не менее важным, на мой взгляд, является и то, что писатель все время старается убить прямой пафос. Вспомним сцену пленения Андрея Соколова.
К нему, тяжело контуженному, подходят фашисты. Герой сел, так как неохота лежа помирать. Полная естественность, отсутствие патетических нажимов вот что поражает в Андрее.
К встрече со своим героем Шолохов подготавливает уже во вступлении, рисуя недобрую пору бездорожья на Дону в первую послевоенную весну. Во внешнем облике героя автор подчеркивает глаза, словно присыпанные пеплом; наполненные такой неизбывной тоской, что становится ясно: человек хлебнул горюшка по ноздри и выше. Да и свою исповедь Андрей начинает со слов: За что же ты, жизнь, меня так покалечилаЗа что так исказнила. Казалось бы, перед нами жертва трагических обстоятельств истории. Однако это не так.
Вспомним сцену в церкви, куда поместили на ночлег военнопленных. Людей загнали в православный храм, осквернив святое место расстрелом пятерых солдат. Но именно здесь, когда каждый человек должен испытывать страх за свою жизнь, Андрей без колебаний вступает в борьбу за жизнь юного офицера. Его психология, склад характера не позволили бездействовать: Не дам я тебе, сучьему сыну, выдать своего командира!.
Андрей не просто борец, он еще и обладает смекалкой, руководствуется народной мудростью. Он не будет лезть на рожон, искать никчемушной смерти, не бросится в ярости на обидчика, ибо эта борьба лишь эффектный порыв. Для Соколова вся жизнь борьба, и ведет он ее своими средствами.
Вспомним, как ярко проявилось это качество героя в сцене у Миллера. Полуживой от голода человек вышел победителем из борьбы, в которой, казалось, был обречен на поражение, оказавшись нравственно выше сытых фашистов, пораженных мужеством и стойкостью русс Ивана: Захотелось мне им, проклятым, показать, что хотя я и с голода пропадаю, но давиться ихней подачкой не собираюсь, что у меня есть свое, русское достоинство и гордость.
Я думаю, что бороться с конкретным врагом все-таки легче, чем противостоять тяжелым испытаниям судьбы, победить горе, одиночество, тоску. В плену Андрея поддерживала мысль о семье, затем, после трагического известия о гибели Ирины и дочерей, он мечтает о жизни рядом с сыном, но 9 мая 1945 года погибает Анатолий, рушатся все надежды, никто и ничто уже не греет его в жизни: Похоронил я в чужой немецкой земле последнюю свою радость и надежду..., и словно что-то во мне оборвалось.
Казалось бы, человек, испытавший столько горя, имеет право уйти от борьбы, жить для себя. Но так уж устроен Андрей, что не может не отдавать себя другим. История с Ванюшкой это как бы окончательная черта в истории Андрея Соколова. Ведь если решение стать Ванюшке отцом означает спасение мальчика, то последующее действие показывает, что и Ванюшка спасает Андрея, дает ему смысл дальнейшей жизни.
Несколько месяцев тому назад, готовясь к экзаменам, я прочитала резкий и, на мой взгляд, несправедливый отзыв А. Солженицына о рассказе Судьба человека, и мне захотелось защитить любимого писателя. Да, Шолохов ничего не сказал о фильтрационных лагерях, куда отправляли бывших пленных, о подозрительном отношении к ним. Однако не будем забывать, что он первый написал о стойкости русского человека, который в аду фашистского плена оставался не только человеком, но и борцом. И этот писательский подвиг, на мой взгляд, не менее значителен, чем подвиг автора книги Архипелаг ГУЛАГ.