Я жил, я был, за все на свете
Я отвечаю головой.
А. Твардовский
Талантливый поэт, прозаик, критик, публицист Александр Трифонович Твардовский, придя в литературу в середине тридцатых годов, заявил о себе как о самобытном и талантливом человеке, хорошо знающем и традиции, классическую литературу. Всенародную любовь и признание поэт получает в годы Великой Отечественной войны, когда выходит его поэма Василий Теркин (книга про бойца).
Предшественники Василия Теркина Павел Власов, Кожух, Левинсон это варианты Рахметова XX века. Героические, самоотверженные персонажи, идеал, примеры для подражания. А Теркин русский, узнаваемый характер, товарищ по работе, сосед по квартире. Сейчас же он товарищ по войне и окопу. Он шилом бреется и дымом греется. В любой ситуации старается остаться человеком, хочет сохранить в себе людское, доброе, а не озлобиться, не ожесточиться. В его характере образуется сплав жизненного и фольклорного начал. Работая над образом Теркина, поэт старался сохранить объективность, не навязывать своих взглядов и симпатий. Эта поэма удивительно неидеологизирована. Рассуждая об уничтожении танка, Теркин опасается:
Вдруг он сослепу раздавит,
Ведь не видит ни черта.
По Леонову, Фадееву советский человек только и ждет, чтобы отдать свою жизнь за Родину, Сталина. А Теркин, будучи политруком, говорил:
Не взорвемся, так прорвемся.
Живы будем, не помрем...
В поэме Василий Теркин нет единой композиции в традиционном ее понимании. Она как бы собрана из отдельных главок лоскутков. Но, безусловно, существует некое единство, так как поэт писал каждую главу как законченное произведение. Каждая глава печаталась с листа и для солдата могла оказаться единственной, последней. Негде было взять предыдущие, может быть, не суждено дожить до следующей. Единство поэме придает общая тематика жизнь воюющего человека, обычного, земного, но и чудо-человека, не теряющего веры в себя и товарищей, в грядущую победу.
Тем путем идут суровым,
Что и двести лет назад
Проходил с ружьем кремневым
Русский труженик-солдат.
Неоднократно в поэме звучит мысль, что война это труд. Тяжелый, смертельно опасный, но необходимый и почетный.
Бой идет святой и правый.
Смертный бой не ради славы,
Ради жизни на земле.
Василий Теркин дан в разных ипостасях: на привале и в крестьянской избе, в окопе и в русской бане, героически переплывающим ледяную реку и мечтающим о награде, но всегда это реальный, узнаваемый человек, каких много вокруг. Благодаря им, простым солдатам-пехотинцам, не жалевшим себя, отдававшим жизнь за Родину, Россия отстояла мир на земле.
Шел солдат, как шли другие,
В неизвестные края:
Что там, где она, Россия,
По какой рубеж своя..
Тяжелыми дорогами войны прошел поэт и его герой от западной границы России до Москвы, а затем в обратную сторону до Берлина.
Нынче речи о Берлине.
Шутки прочь, подай Берлин.
И давно уж не в помине,
Скажем, древний город Клин.
В поэме нет громких фраз, каких-то из ряда вон выходящих поступков. Война это кровь, боль, потери, и чтобы выжить и победить, нужно относиться ко всему философски, терпеливо. Говоря о главном герое поэмы, хочется подробнее, внимательнее отнестись к его имени. Теркин тертый, терпеливый. Невольно вспоминается пословица: терпение и труд все перетрут. Василий близко к Ване, Теркин перетертый, перемятый жизнью. Но в том-то и сила русского человека, что он стойкий ко всем жизненным невзгодам. Выстояв, сохранив в себе лучшие человеческие качества, русский чудо-человек смог отстоять независимость и свободу миру. Твардовский намеренно снижает героичность и самоотверженность Теркина.
В общем, битый, тертый, жженый,
Раной меченный двойной,
В сорок первом окруженный,
По земле он шел родной.
Поэма Василий Теркин писалась о войне и для бойцов, она явилась своеобразной летописью Великой Отечественной войны. Твардовский еще вернется к теме ратного труда и подвига, но уже в лирике, которая откроет нам сокровенные мысли поэта, его необыкновенную совестливость перед погибшими, свою ответственность за них.
Хочется закончить разговор об Александре Трифоновиче Твардовском небольшим стихотворением поэта, написанным уже в тысяча девятьсот шестьдесят шестом году, подытоживающим все сказанное выше. Оно подтверждает мысль, что война с ее жестокостью и потерями незаживающая рана поэта.
Я знаю, никакой моей вины
В том, что другие не пришли с войны.
В том, что они кто старше, кто моложе
Остались там, и не о том же речь,
Что я их мог, но не сумел сберечь
Речь не о том, но все же, все же, все же...