Содержание.
Введение.................................................2
1. "О пращурах, о прадедах, о славе"........................4
2. "Отечество нам Царское Село".............................7
3. "Счастливый путь!.. С лицейского порога"................12
4. "С младенчества дух песен в нас горел"..................15
5. "О Шиллере, о славе, о любви" ..........................17
6. "Поговорим о бурных днях Кавказа".......................21
7. "Поэт беспечный, я писал из вдохновенья, не из славы"...23
8. "Вдруг лоно волн измял с налёту вихрь шумный"...........24
9. "Печален я: со мною друга нет с кем долгою запил бы я разлуку"................................................26
10. "Всё те же мы: нам целый мир чужбина"...................27
11. "Из края в край преследуем грозой"......................29
Список использованной литературы........................30
Введение.
С тех пор, как я впервые услышала о декабристах, меня заинтересовала их судьба. Что побудило дворян, представителей русской аристократии, людей, вполне материально обеспеченных, восстать против существующей власти в странеВ прошлом году, на уроках истории, нам рассказали о руководителях и о ходе восстания.
Я прочитала роман Юрия Николаевича Тынянова "Кюхля".
Эта книга посвящена трагической судьбе одного из героев общественной и культурной истории России - Вильгельму Карловичу Кюхельбекеру."Поэтическая судьба Кюхельбекера, -писал Тынянов, -это, быть может, наиболее яркий пример уничтожения поэта, которое произвело самодержавие". Поэту было 28 лет, когда он, волей самодержавия, был вычеркнут из литературной жизни России: после 1825 года имя Кюхельбекера совершенно исчезло со страниц журналов; безымянные или подписанные псевдонимами , его произведения появлялись редко. Вильгельм Карлович умер в безвестности и нищете, после него осталось огромное количество тетрадей с неопубликованными стихотворениями, поэмами, драмами, повестями. Перед смертью, он отправил В.А.Жуковскому гордое и скорбное письмо: "Говорю с поэтом, и сверх того полуумирающий приобретает право говорить без больших церемоний:я чувствую,знаю,я убеждён совершенно,точно так же,как убеждён в своём существовании,что Россия не десятками может противопоставить европейцам писателей, равных мне по воображению, по творческой силе, по учёности и разнообразии сочинений. Простите мне, добрейший мой наставник и первый руководитель на поприще поэзии, эту мою гордую выходку! Но, право, сердце кровью заливается, если подумаешь, что всё, всё, мною созданное, вместе со мной погибнет, как звук пустой, как ничтожный отголосок!" (I).
На протяжении почти столетия после его смерти крупнейшие произведения поэта не были опубликованы; за эти годы многочисленные исследования литературоведов - пушкинистов вывели на свет огромное количество острот и пародий, карикатур и нелепых случаев, связанных с именем Кюхельбекера (2,3). Поэт был заранее уничтожен в глазах своих возможных читателей, которые ещё не знали и не читали его произведений. Только в 1930-е годы нашего века, трудами русского писателя Ю.Н.Тынянова
(1894-1943), поэт был впервые воскрешён. Его известный роман "Кюхля"
увидел свет в 1925 году.
Роман Тынянова мне очень понравился. Автор не только возродил к жизни многое, если не всё, что было написано Кюхельбекером, но и рассказал о нём так, что временная дистанция, отделяющая читателя от декабриста, соученика и друга Пушкина, становится легко преодолимой. Я заинтересовалась судьбой и творчеством главного героя романа. Поэтому когда нам предложили подобрать тему будущей курсовой работы, я остановила свой выбор на изучении жизни и творчества В.К.Кюхельбекера.
Сейчас Кюхельбекера уже никто не назовёт забытым поэтом; его стихи издаются и переиздаются; выявлены и опубликованы его письма; изучаются его взгляды в области философии, литературной критики, народного творчества и даже лингвистики (4,5,6). Однако стихи его порой трудны для понимания, его торжественно - ораторский стиль, античные и библейские образы кажутся архаичными.
I. " О пращурах, о прадедах, о славе ".
1.1
Горька судьба поэтов всех времён:
Тяжёле всех судьба казнит Россию
.................................
Бог дал огонь их сердцу,свет уму,
Да!чувства в них восторженны и пылки,-
Что жих бросают в чёрную тюрьму,
Морят морозом безнадёжной ссылки...
В.Кюхельбекер
Скажи,Вильгельм,не то ль и с нами было,
Мой брат родной по музе,по судьбам.
А.Пушкин "Когда меня не будет, а останутся эти отголоски чувств моих и
дум-быть может, найдутся же люди,которые,прочитав их,скажут:"Он был
человек не без дарований", счастлив буду, если промолвят: "и не без
души..." - так писал в дневнике 18 августа 1834 года, на девятом году
одиночного тюремного заключения, узник Свеаборгской крепости Вильгельм
Карлович Кюхельбекер.
Необычайно трагически сложилась жизнь этого человека. Вильгельм Кюхельбекер родился в Петербурге 10 июня 1797 года. Отец его, саксонский дворянин, Карл фон Кюхельбекер (1748-1809), переселился в Россию в 70-х годах 18 века. Он был образованным человеком, учился праву в Лейпцигском университете одновременно с Гёте и Радищевым. Карл Кюхельбекер был агрономом, специалистом по горному делу, в юности писал стихи. В Петербурге он управлял Каменным островом, принадлежавшим великому князю, а позже императору Павлу, был устроителем его имения-Павловска. С воцарением Павла, отца Кюхельбекера ждала карьера значительная. Но дворцовый переворот и убийство императора в 1801 году положили ей конец. После отставки Карл Кюхельбекер жил главным образом в Эстляндии, в имении Авинорм, подаренном ему Павлом. Здесь и прошли детские годы будущего поэта-декабриста (4,6).
Жена Карла Кюхельбекера Юстина Яковлевна (урождённая фон Ломен), родила ему четверых детей: сыновей Вильгельма и Михаила, дочерей Юстину и Юлию. Вильгельм нежно любил мать, которая не понимала его литера-
турных устремлений, поскольку так толком и не обучилась русскому языку. До конца её жизни (1841) письма к ней и стихи на дни её рождения Кюхельбекер, писал только по-немецки, затрагивая достаточно сложные вопросы литературы и культуры. Именно она с детских лет поощряла занятия сына поэзией. Юстина Яковлевна заботилась о сыне всю жизнь. Была с ним очень дружна (4,6). Кюхельбекер писал о ней из тюрьмы:
1.2
О лучший друг мой,о моя родная!
Ты,коей имя на моих устах,
Ты,коей память вечно мне драгая,
В душе моей...
Сестра Юстина Карловна (1789-1871) была самой старшей в семье, её роль в судьбе братьев столь велика, что об этом сразу же нужно сказать несколько слов. Выйдя замуж за Григория Андреевича Глинку (1776-1818) профессора русского и латинского языков в Дерптском университете, она оказалась в русско-язычной культурной среде, что, в конечном счёте, определило интересы её брата Вильгельма. По отзыву Карамзина,
Г.А.Глинка был своего рода "феноменом", т.к. едва ли не первым из дворян не погнушался променять мундир гвардейского офицера на профессорское звание и роль просветителя юношества. Старшая сестра и её муж обучали братьев русской грамоте.
Первыми прочитанными книгами были сочинения Карамзина. Многому научила Вильгельм книга Глинки "Древняя религия славян" (1804). В 1811 году Г.А.Глинка был одним из претендентов на должность директора Царскосельского лицея, но его назначение не состоялось (4). В стихах Кюхельбекер тоже рассказывал о семье своей сестры (своей "второй матери", как он её называл):
1.3
Вижу дочерей пригожих,
На неё во всём похожих, вижу резвых сыновей;
Правит мать толпой их шумной
Или речию разумной.
Воспитание Вильгельм получил чисто русское. Он вспоминал: "Я по отцу и по матери точно немец, но не по языку"; - до шести лет я не знал ни слова по-немецки, природный мой язык - русский, первыми моими наставниками в русской словесности были моя кормилица Марина, да, няньки мои Корниловна и Татьяна".
В 1807 году Вильгельм тяжело заболел - навсегда осталась после этого глухота на левое ухо; какие-то странные подёргивания всего тела, а главное нервические припадки и невероятная вспыльчивость, которая хоть и сопровождалась отходчивостью, но доставляла много горя самому Кюхельбекеру и окружающим.
В 1808 году Вильгельма отдают в частный пансион Бринкмана при уездном училище в городе Верро (ныне - Выру), откуда летом он приезжал на каникулы в Авинорм и к Глинкам в Дерпт.
II. " Отечество нам Царское Село ".
В 1809 г. Карл фон Кюхельбекер умирает. Юстине Яковлевне пришлось думать о казённом образовании для сыновей. Платить ей было не чем. Младший сын, Михаил, был определён в морской кадетский корпус. Мать Кюхельбекера узнаёт о создании Лицея (Лицей был задуман как привилегированное учебное заведение с ограниченным доступом), куда, как перво-
начально предполагалось будут принимать детей всех состояний. Однако
планы изменились, когда на воспитание в Лицей Александр I вознамерился
отдать великих князей, но это не осуществилось. По рекомендации Барк-
лая де Толли, родственника матери, и, имея достаточно хорошую домашнюю
подготовку, Вильгельм без особого труда выдерживает вступительный эк-
замен в Лицей. Юстина Яковлевна радовалась от души, так как скудные её
средства кончались. Мать и сестра Кюхельбекера очень надеялись на его
неординарное будущее. В конечном итоге добрые женщины, обожавшие своего Вильгельма, не ошиблись - его имя стало знаменитым в нашей истории,
- но им обеим не суждено было об этом узнать.
Вильгельм Кюхельбекер пришёл в Лицей с открытой душой, с ясным стремлением как можно больше узнать, с надеждой избрать своё поприще, которое позволит послужить отчизне, помочь своей семье, не поступаясь честью и достоинством, которые уже тогда он ценил превыше всего.Сердце его жаждало дружбы и товарищеского понимания.
Уже первые дни пребывания в Лицее коренным образом изменили жизнь его воспитанников, наполнив её радостной, приподнятой атмосферой. Не
только новизна непривычной обстановки, по-своему роскошной и отличной
от обстановки других закрытых учебных заведений, но и ощущение значимости их бытия, ставившего пред мальчиками, как перед взрослыми, задачи выработки к себе критического мышления, действенного творческого отношения к жизни, определяли их настроение.
В Лицее сразу же создалась обстановка, способствовавшая развитию политических и художественных наклонностей. Этому содействовало всё: прекрасные дворцы, парки, которые дышали поэзией античного мира, и триумфальные памятники, запечатлевшие отечественную героику.
В Лицее Кюхельбекеру на первых порах пришлось нелегко. Неуклюжий; вечно занятый своими мыслями, а потому рассеянный; готовый взорваться как порох при малейшей обиде, ему нанесённой; к тому же глуховатый,Кюхля был поначалу предметом ежедневных насмешек товарищей, подчас
вовсе не беззлобных. Он даже с горя пытался утопиться в пруду, но ничего не получилось: его благополучно вытащили, а в лицейском журнале появилась смешная карикатура. Чего только не вытворяли с бедным Вильгельмом - дразнили,мучили, даже суп на голову выливали, а эпиграмм насочиняли - не счесть. Не надо забывать,что в Лицей пришли 12-13 летние мальчики, готовые до упаду хохотать над неловкостью, забавными чертами характера соучеников, даже над их внешностью. Кюхля казался уморительно смешным: невероятно худой, с кривящимся ртом, странной вихляющей походкой, вечно погруженный в чтение или размышление. Издёвки, шуточки, злые и обидные эпиграммы так и сыпались:
1.4
Немчин наш гимнами лишь дышит,
И гимнами душа полна.-
Да кто ж ему-то гимн напишет-
А "Гимн глупцам" Карамзина.
Или: 1.5
Куда мудреное старанье
Достать пример дурных стихов:
Пиши ты Вильмушке посланье -
Он отвечать тебе готов.
С первых лицейских дней Кюхельбекер был обуреваем поэтическим вдохновением - стихи его, поначалу неуклюжие, косноязычные, стали известны лицеистам сразу же - осенью 1811 года, ещё раньше Пушкинских.
К 1814 году коллекция лицейской рукописной литературы обогатилась даже целым сборником "кюхельбекериады". У этой тетради называвшейся "Жертва Мому" (греч. олицетворение злословия и насмешки) и объединявшей 21 эпиграмму, были авторитетный составитель и умелый "издатель" - Александр Пушкин и Иван Пущин. Обиднее всего казались шутки и насмешки, даже самые доброжелательные, тех, кого он скоро полюбил и в ком увидел близких себе по духу людей - Пушкина, Дельвига, Пущина.
Кюхельбекер был прямодушен и непоколебим во внушённых с детства и укреплённых чтением принципах добра, справедливости и дружбы. Он лучше других лицеистов знал литературу,историю,философию. В оценочном листе Кюхельбекера сплошные отличные оценки (1 балл), только по математике, физике и фехтованию Вильгельм не блистал (его балл был 2-3). Рисование же его не привлекало. Он был необычайно щедр в своей готовности делиться знаниями с друзьями.
Первый отзыв о Кюхельбекере-лицеисте инспектора Пилецкого относится, по-видимому, к 1812 году: "Кюхельбекер (Вильгельм), лютеранского вероисповедания, пятнадцати лет. Способен и весьма прилежен; беспристанно занимаясь чтением и сочинениями, он не радеет о прочем, оттого мало в вещах его порядка и опрятности. Впрочем, он добродушен, искренен с некоторою осторожностью, усерден, склонен к всегдашнему упражнению, избирает себе предметы важные,плавно выражается и странен в обращении. Во всех словах и поступках, особенно в сочинениях его приметны напряжение и высокопарность, часто без приличия. Неуместное внимание происходит, может быть, от глухоты на одно ухо. Раздражённость нервов его требует, чтобы он не слишком занимался, особенно сочинением"(7).
Таким был Вильгельм-лицеист. Он приехал из провинциального немецкого пансиона и, по-видимому, недостаточно знал русский язык. Детская экзальтированность и романтическая мечтательность времён Авинорма превратились в необузданную пылкость чувств (в 1812 году он был полон решимости идти в армию, в 1815 году-такой же решимости жениться) и высокопарную сентиментальность-черты, сделавшие его предметом злых насмешек. Впрочем, все лицейские карикатуры на "Вилю", "Кюхлю", "Клита" носят не столько личный, сколько литературный характер. Высмеиваются длинноты и тяжеловесность стихов, пристрастие
Кюхельбекера к гекзаметру, самая гражданственность произведений поэта и даже учёность юноши.
Однако, несмотря на эти насмешки, Вильгельм Кюхельбекер был в числе признанных лицейских поэтов. Его произведения, хотя они и не соответствовали принятым в Лицее нормам, включались во все серьёзные литературные сборники-наряду со стихами Пушкина, Дельвига и Илличевского; с 1815 года Кюхельбекер начинает активно печататься в журналах"Амфион" и "Сын отечества"; барон Модест Корф оставляет любопытное свидетельство об уважении лицеистов к поэтическому творчеству Кюхельбекера и его самобытности, называя его вторым лицейским поэтом после Пушкина, ставя выше Дельвига. Целая серия лицейских дружеских посланий Пушкина и Дельвига к Кюхельбекеру убедительно говорит о высокой оценке его поэзии (6).
В Лицее началось и формирование политических взглядов будущего декабриста.
На следствии по делу 14 декабря 1825 года Кюхельбекеру был задан вопрос:"С какого времени и откуда заимствовали Вы свободный образ мыслей..". "Не могу с точностью сказать, когда и как родился во мне сво-
бодный образ мыслей, -отвечал поэт. -Я развился очень поздно: до Лицея
я был ребёнком и едва ли думал о предметах политических"(8).
Грозовой 1812 год нарушил ровное течение жизни Лицея. Отечественная война, пробудившая дремлющие силы народа, как ни какое иное событие, повлияла на воспитанников Лицея, всколыхнув глубокие патриотические чувства. Охваченные желанием защищать Отечество, подростки мечтали быть в рядах ополчения. В этот период лицеисты особенно часто собирались в газетной комнате. Здесь "читались на перерыв русские и иностранные журналы при неумолкаемых толках и прениях; всему живо сочувствовалось у нас: опасения сменялись восторгами, при малейшем проблеске к лучшему. Профессора приходили к нам,и научали нас следить за ходом дел".Возможно, что в этой комнате началось зарождение у лицеистов свободного образа мыслей (9).
В первые годы пребывания в Лицее гражданственность позиции Кюхельбекера не поднимался выше обличения "изверга","тирана" и "честолюбца" на троне-Наполеона.Александр "Благословенный" традиционно идеализируется.Однако и острота преподавания ряда общественно-политических дисциплин,и общий вольнолюбивый дух, царивший в Лицее, - содействовали зарождению у Кюхельбекера республиканского образа мыслей. Там Кюхельбекер воспринял как реальность поэтические формулы вольнолюбия, характерные для передовой преддекабристской поэзии, - формулы "святого братства" или "дружества", "святых мечтаний", "счастья отчизны" и т.д.
Годы пребывания в Лицее(1811-1817)были для Кюхельбекера целой эпохой,сформировавшей его литературные и политические взгляды и давшей ему тот дружеский литературный круг, который сохранился у него на всю жизнь:
1.6
"...Предстаньте мне, друзья,
Пусть созерцает вас душа моя,
Всех вас, Лицея нашего семья!
Я с вами был когда-то счастлив, молод,
Вы с сердца свеете туман и холод!
Чьи резче всех рисуются черты
Пред взорами моимиКак перуны Сибирских гроз, его златые струны
Рокочут...
Пушкин! Пушкин! Это ты!
Твой образ - свет мне в море темноты".
С лицейских лет и до конца своей жизни Кюхельбекер гордился дружбой Пушкина.
9 июня 1817 года в Лицее прошёл выпускной акт. Вильгельм Кюхельбекер был удостоен серебряной медали. Блестящее будущее открывалось перед ним.
III. " Счастливый путь!.. С лицейского порога ".
Сразу по выходе из Лицея он поступает в Главный архив Коллегии иностранных дел. Однако служба "по дипломатической части" не привлекала его. Ещё в Лицее Кюхельбекер мечтал об учительстве в провинции. Мечта сбылась: с сентября 1817 года он стал преподавать русскую словесности, но не в провинции, а в самой столице - в средних классах Благородного пансиона при Главном педагогическом институте. Коллегами молодого учителя стали его бывшие лицейские наставники А.И.Галич и
А.П.Куницын, а среди учеников оказались младший брат Пушкина - Лев,будущий композитор Михаил Глинка, Сергей Соболевский. Благородный пансион находился на западной окраине города, почти в устье Фонтанки, у Старо-Калинкинского моста.
Кюхельбекер поселился в мезонине главного корпуса пансиона с тремя воспитанниками, одним из которых был М.Глинка. Из окон его комнаты открывался прекрасный вид на Финский залив и Кронштадт. Вечером он приглашал на чай своих учеников. Чаёвничая и любуясь заходящим в море солнцем, они беседовали, восхищаясь учёностью своего любимого наставника.
Увлечённо, с жаром знакомил Кюхельбекер своих питомцев с русской литературой, раскрывая перед ними красоты поэзии Державина, Жуковского, Батюшкова. На уроках он читал новые стихи Пушкина, Дельвига и, конечно, свои произведения.
Помимо любви к литературе Вильгельм старался привить ученикам и передовые общественные взгляды. Он приносил в пансион не только вышедшие из печати произведения, но и ходившие по рукам в списках. Среди них были и гражданские стихи Пушкина.
В те годы стихи самого Кюхельбекера печатались почти во всех крупных журналах. Но его литературная позиция ещё не сложилась окончательно - поэт словно находился на перепутье. И в его творчестве, и в его критических выступлениях было немало подражания. По примеру Жуковского и Батюшкова Кюхельбекер писал элегии и послания. Однако, следуя за Катениным, он отказывался от лёгкости, элегической меланхоличности, вводя в лирический жанр высокий стиль устаревшую и просторечную лексику. Поэт не всё мог объяснить и отстоять в своих взглядах, но это не мешало ему горячо их защищать. Когда его не понимали или, ещё хуже,
подшучивали над ним, он обижался. Особенно болезненно воспринимал шут-
ки друзей и в порыве вспыльчивости мог даже бросить обидчику вызов. Так
произошла у него однажды ссора с Пушкиным.
О причине её современники вспоминали следующее: Жуковский как-то рассказал Пушкину, что не смог пойти к кому-то на званный вечер, потому что у него болел живот, да к тому же зашёл Кюхельбекер и заговорил его. Через некоторое время до Кюхельбекера дошла пушкинская эпиграмма:
1.7
За ужином объелся я,
А Яков запер дверь оплошно
Так было мне, мои друзья,
И кюхельбекерно и тошно.
Что стало с Кюхельбекером, когда он услышал эпиграмму! Успокоить его могла только месть. И не чернилами, а кровью!
В рассказы современников о поэте вкралось немало анекдотических вымыслов. Не лишена их, по-видимому, и история этой дуэли. Журналист и литератор Н.И.Греч писал, что во время поединка пистолеты, незаметно для Кюхельбекера,зарядили... клюквой. Воспитанник Кюхельбекера Николай Маркевич сообщал иные, не менее анекдотические подробности. По его версии, дуэль состоялась на Волковом поле в каком-то недостроенном фамильном склепе. Пушкина вся эта история забавляла, и он продолжал шутить над рассвирепевшим другом и во время поединка. Когда Кюхельбекер целился, Пушкин, подливая масла в огонь, небрежно бросил Дельвигу, секунданту противника: "Стань на моё место, здесь безопаснее . "Кюхельбекер выстрелил и попал... в шляпу своего секунданта! Мир был скреплён общим дружным смехом (10).
Кажется, это был единственный период в жизни
Кюхельбекера, когда он был действительно счастлив. Энгельгардт писал: " Кюхельбекер живёт как сыр в масле... присутствует очень прилежно в обществе любителей словесности, и... в каждый почти номер "Сына Отечества" срабатывает целую кучу гекзаметров " (2).
IV. " С младенчества дух песен в нас горел ".
Кипучая жизнь столицы захватила молодого поэта. Его дружеский круг: Пушкин,Дельвиг,Баратынский,Плетнёв.
В 1820 году, одновременно с высылкой Пушкина из Петербурга, сгустились тучи и над головой Кюхельбекера. Цепь этих событий восходит к заседанию Вольного общества любителей российской словесности, где в марте 1820 года Дельвиг прочёл своё стихотворение "Поэт", в котором утверждал свободу и "в бурное ненастье", и "под звук цепей". Продолжением мысли Дельвига явилось прочитанное на заседании общества от 22 марта стихотворение Кюхельбекера "Поэты", которое прозвучало гневным протестом против гонений:
1.8
О,Дельвиг,Дельвиг!что награда
И дел высоких, и стиховТаланту что и где отрада
Среди злодеев и глупцовСтадами смертных зависть правит;
Посредственность при ней стоит
И тяжкою пятою давит
Младых избранников харит.
Тема этого стихотворения-суровая участь поэтов, творчество которых подвержено осмеянию, гонениям, -стала со временем одной из главных в поэзии Кюхельбекера. Но в стихах, написанных им позднее, в заточении и ссылке, преобладают пессимистические ноты, а "Поэты" завершаются утверждением радости жизни и творческого труда:
1.9
О Дельвиг!Дельвиг!что гоненья!
Бессмертие равно удел
И смелых,вдохновенных дел,
И сладостного песнопенья!
Так!Не умрёт и наш союз,
Свободный,радостный и гордый,
И в счастьи, и в несчастьи твёрдый,
Союз любимцев вечных Муз!
О вы,мой Дельвиг,мой Евгений!
С рассвета наших тихих дней
Вас полюбил небесный Гений!
И ты-наш юный Корифей,-
Певец любви,певец Руслана!
Что для тебя шипенье змей,
Что крики Филина и ВранаЛети и вырвись из тумана,
Из тьмы завистливых времён.
О други!песнь простого чувства
Дойдёт до будущих племён
Весь век наш будет посвящён
Труду и радостям искусства...
Это выступление, прозвучавшее как политическая демонстрация, повлекло за собою донос вице-президента Вольного общества любителей российской словесности Каразина министру внутренних дел графу Кочубею. В доносе прямо говорилось,что поскольку пьеса "Поэты" была читана в Обществе "непосредственно после того,как высылка Пушкина сделалась гласною, то и очевидно, что она посему случаю написана". Далее он доносил, что "изливая привратно своё неудовольствие", Кюхельбекер называл царя именем тирана Тиберия.
Хотя поэт и не знал о доносе, он чувствовал себя тревожно. Кюхельбекер писал Жуковскому: "До сих пор не знаю я, чем решится судьба моя. Вы можете себе представить, что беспрестанное волнение, неизвестность и беспокойство - это состояние не слишком приятное". Жуковский, пытаясь ему помочь, предпринял хлопоты о преподавательском месте в Дерптском университете. "Надежда отправиться в Дерпт, - писал ему Кюхельбекер,- удерживает меня искать других средств вырваться из несносного для меня Петербурга. Петербург для меня несноснее, чем когда-нибудь: я в нём не нахожу никаких наслаждений, а на каждом шагу встречаю неприятности и огорчения". В это время содержание доносов Каразина стало известным, вице-президент был исключён из общества. Но положение Кюхельбекера сильно осложнилось. Он ожидает для себя высылки, подобно Пушкину.
V. " О Шиллере, о славе, о любви ".
Однако судьба благоволит поэту. По рекомендации Дельвига А.Л.Нарышкин приглашает Кюхельбекера в качестве "секретаря и собеседника" в длительное заграничное путешествие по всем странам Европы. Кюхельбекер с радостью соглашается. Его ждёт:
1.10
Вооружённая свобода, Борьба народов и царей!
Прощаясь с петербургскими друзьями, он писал:
1.11
Прости, отчизна дорогая!
Простите, добрые друзья!
Уже сижу в коляске я,
Надеждой время упреждая.
...............................
Но верьте! и в странах чужбины,
И там вам верен буду я,
О вы, души моей друзья!
8 сентября Нарышкин, его домашний врач Алиманн и Кюхельбекер выезжают за границу. Путешественники объехали Германию, Италию и Францию, и везде Кюхельбекер ощущал себя представителем передовой литературной мысли России.
При отъезде из Петербурга он получил задание от Вольного общества любителей российской словесности присылать корреспонденцию о своём путешествии; целый ряд его стихотворений, а так же дневник путешествия написаны в форме обращения к оставшимся в России друзьям и "братьям" - по литературе и по вольнолюбию. Кюхельбекер стремился установить связь с выдающимися людьми Запада, обратить внимание Европы на Россию, русскую народную поэзию, русский язык, молодую новейшую русскую литературу.
Этим целям подчинены его беседы с Гёте, однокашником его покойного отца, Новалисом и другими великими людьми Германии.
Гёте, интересовался русской литературой, русскими народными предниями. Вильгельм рассказал как умел, может быть, первым назвав великому немецкому писателю имя Пушкина. Он обещал, возвратившись на родину, систематизировать сведения о русской культуре в форму ряда писем. Но
не успел выполнить это обещание. Расставаясь, Гёте подарил сыну старого товарища своё последнее сочинение с надписью: " Господину Кюхельбекеру на добрую память ". Книга эта сохранилась.
Пытаясь познакомить парижан с российской культурой, Кюхельбекер прочитал в обществе "Атеней", которым руководили французские либералы во главе с Бенжамином Констаном, лекцию о русском языке.
В настоящее время она расценивается российскими исследователями как "поистине выдающееся произведение раннего декабризма , одно из тех, которые навсегда останутся образцами идейного наследства первых русских революционеров" (11).Лекция была обращена к передовым людям Франции от имени "мыслящих" людей России, потому что "мыслящие люди яв-
ляются всегда и везде братьями и соотечественниками", потому что во
всех странах Европы они предпочитают "свободу - рабству, просвещение -
мраку невежества, законы и гарантии - произволу и анархии" (12).Лекция
была прочитана для французов 1821 года, поэтому она должна была объяснить, что реакционная политика российского правительства, "совершенно деспотического", слишком хорошо известная французами по деятельности Священного союза ("политическими сделками"), ничего общего не имеет с историей и чаяниями русского народа и русских "мыслящих" людей, ненави-
дящих деспотизм и варварство. В лекции говорилось о русском языке, богатство и мощь которого, являются выражением молодости, мощи и "великой восприимчивости к правде" русской нации в целом, и вся она была построена как доказательство готовности к свободе и права на свободу,"законы и гарантии" русского народа. Кюхельбекер утверждает здесь,что события 1820 года в Европе - "великий переворот в духовной и гражданской жизни человеческого рода и пророчат ещё более значительную и всеобщую перемену". Вместе с тем перемены для России ожидаются прежде всего от государя - Александра I
Эта мысль не случайна. Сторонниками конституционной монархии были
Ф.Н.Глинка
и И.Г.Бурцов, избрание Михаила на царство было центральным моментом идеологии масонов, членов ложи "Избранного Михаила". Но у Кюхельбекера опять-таки в соответствии с программой ряда петербургских декабристов начала 1820-х годов,имеется и скрытая угроза царю:сказав,что "Пётр I, которого по многим основаниям называли Великим, опозо-
рил цепями рабства наших землепашцев" и что об этом несчастьи родины "никогда не заставит забыть никакая победа,никакое завоевание", - Вильгельм Карлович выражает уверенность, что у русского языка будут ещё свои Гомеры, Платоны и Демосфены, как у русского народа - свои
Мильтиады и Тимолеоны. Тимолеон, коринфский полководец и будущий герой "Аргивян" Кюхельбекера, прославлен в веках как республиканец и убийца тирана Тимофана, свергнувшего республику в Коринфе.
Таковы политические взгляды Кюхельбекера к середине 1821 года. Парижская полиция запретила лекции. Кюхельбекер был вынужден расстаться с Нарышкиным и покинуть Париж. Он вернулся в Россию.
VI. " Поговорим о бурных днях Кавказа ".
Однако в Петербурге уже распространились слухи о его политической неблагонадёжности.
После первых неудачных попыток найти службу или организовать курс публичных лекций Кюхельбекер и его друзья поняли, что поэту лучше на время покинуть столицу, не дожидаясь официальных репрессий. 6 сентября 1821 года Кюхельбекер едет с Ермоловым на Кавказ. Пребывание поэта на Кавказе было кратким (с сентября или октября 1821 года по апрель или май 1822), но этот период необыкновенно важен в формировании творческой индивидуальности Кюхельбекера. Здесь он подружился с А.С.Грибоедовым; здесь, занимаясь разбором бумаг в канцелярии наместника Кавказа
А.П.Ермолова, он столкнулся с чудовищными фактами угнетения человека человеком, что усугубило его неприятие существующего в России порядка. "Любезный друг, - пишет Кюхельбекер В.А.Туманскому 18 ноября 1821 года, - что сказать тебе о моём положении... Мои занятия здесь ещё собственно не начались, однако же случилось мне уже переписать некоторые бумаги, от которых волос дыбом: тот продаёт людей, как скотов, поодиночке, отводит им жильё в погребах, заковывает в железа; та засекёт двенадцатилетнюю девочку, - спасибо Алексею Петровичу, он приберёт их к рукам" (13). Условия службы под начальством популярного среди буду-
щих декабристов генерала и условия творчества были благоприятными; однако уже через полгода после определения к Ермолову, в апреле 1822 года, Кюхельбекер подаёт прошение об увольнении "по причине болезненных припадков". Истинная причина состояла в том, что как-то на встрече у Ермолова Вильгельм повздорил с родственником генерала, Н.Н.Похвистневым, и вызвал его на дуэль. Тот отказался драться. Тогда, посоветовавшись с Грибоедовым, Кюхельбекер отвесил обидчику пощёчину. Оскорбление со стороны Похвистнева, видно, было серьёзным - иначе Грибоедов, сам пострадавший из-за дуэли, никогда подобного совета не дал бы. В этот же вечер всё было решено: Кюхельбекер отправлен из Тифлиса.
Друзьям довелось ещё встретиться в 1824-1825 годах в Москве и Петербурге.Весною 1825 года Кюхельбекер проводил Грибоедова в Грузию, и каждый из них пошёл своею дорогой, в конце которой их ожидали страдания и безвременная смерть.
В июле 1822 года поэт уже находится в имении сестры, Юстины Глинки, Закупе, Смоленской губернии.Он интенсивно занимается литературной
деятельностью (лирические стихотворения, трагедия "Аргивяне", поэма
"Кассандра",начало поэмы о Грибоедове и т.д.).Кюхельбекер влюблён в
юную Авдотью Тимофеевну Пушкину, однофамилицу или дальнюю родственницу
его друга, гостящую в Закупе и собирается жениться на ней. Поэт писал
ей:
1.12
Цветок завядший оживает
От чистой, утренней росы;
Для жизни душу воскрешает
Взор тихой, девственной красы.
И вместе с тем он мечтает о возвращении из вынужденного уединения в столицу,о возможности вновь служить и издавать журнал.Он пишет отчаянные письма о безденежье, о полной невозможности вновь найти службу.
Друзья пробуют найти Кюхельбекеру место службы, желательно в дальних краях, чтобы его бурная биография забылась. Однако все хлопоты безрезультатны.
VII. " Поэт беспечный, я писал из вдохновенья, не из платы ".
Кюхельбекер больше не хочет ждать: им овладевает мысль об издании собственного журнала, сразу же пришедшаяся по душе его друзьям-Вяземскому, Пушкину, Грибоедову.
С помощью Грибоедова, в сотрудничестве с новым другом и единомышленником В.Ф.Одоевским, Кюхельбекер начинает готовить альманах "Мнемозина".
17 января 1824 года первая часть альманаха была разрешена цензурой; успех был блестящим.
Вышедший альманах собрал на своих страницах лучшие литературные силы. Там опубликовали свои произведения Пушкин, Баратынский, Вяземский, Языков, Одоевский и другие литераторы. Сам Кюхельбекер напечатал в четырёх его частях отрывки из "Европейских писем", повесть "Адо", большое количество лирических стихотворений, литературно-критические статьи "Земля безглавцев" и "О направлении нашей поэзии, особенно лирической, в последнее десятилетие", "Разговор с Булгариным" и т.д.
Однако "Мнемозина" принесла Кюхельбекеру не только славу и материальное благополучие, но и новые огорчения. Четвёртая часть альманаха была задержана и вышла с большим опозданием лишь в конце 1825 года. Кюхельбекер вынужден вновь просить денег у матери и искать более надёжных средств к существованию, чем издание альманаха.
Он предполагает уехать за границу, но это остаётся лишь проектом. Напряжённая работа в "Сыне отечества" Булгарина и Греча и в "Благонамеренном" Измайлова даёт скудные заработки. Его голова заполнена творческими планами, которым не суждено было сбыться в связи с событиями 14 декабря 1825 года.
VIII. " Вдруг лоно волн измял с налёту вихрь шумный ".
Кюхельбекер был принят в Северное общество за месяц до восстания,в ноябре 1825 года. Хотя он не знал в деталях программы общества, у него была своя, чёткая и продуманная программа, целиком согласная с идейными исканиями декабристов. Он излагает её на следствии: его заставили "желать иного порядка вещей и, наконец, побудили вступить в тайное политическое общество" злоупотребления государственных чиновников, особенно в судопроизводстве,угнетения помещичьих крестьян, совершенный упадок торговли и промышленности, развращение нравов и невежество народа,неизбежные в состоянии рабства, поверхностного воспитания и обучения юношества и крайнее стеснение российской словесности...
Деятельность Кюхельбекера на Сенатской площади была кипучей и восторженной деятельностью революционера-романтика, готового на героический подвиг во имя свободы. Он был вооружён палашом и пистолетом, ездил в Морской экипаж и в казармы Московского полка с известием о начале действий. Он искал заместителя неявившемуся предводителю восстания, пытался стрелять в великого князя Михаила Павловича и в генерала Войнова. Наконец, он пытался собрать солдат Гвардейского экипажа, расстрелянного выстрелами картечи, и повести их в атаку.
Кюхельбекер единственный из всех декабристов попытался бежать и удачно добрался до самой Варшавы.
Но царская полиция хорошо знала его приметы, полученные даже в Зверинголовской крепости: "Росту высокого, сухощав,глаза навыкате, волосы коричневые, рот при разговоре кривится, бакенбарды не растут, борода мало зарастает, сутуловат". В Варшаве поэт был арестован - и то по собственной неосторожности.
Приговором Верховного суда Кюхельбекеру был назначена смертная казнь, заменённая впоследствии двадцатилетними каторжными работами. Поэта продержали в одиночном заключении около десяти лет. Он сидел в Петропавловской, Шлисельбургской, Динабургской, Ревельской и Свеаборгской крепостях, где им были написаны такие фундаментальные вещи, как драмы "Ижорский", "Прокофий Ляпунов", "Иван купецкий сын", поэмы и множество стихотворений. Большинство произведений Кюхельбекера увидело свет только после революции. В 1836 году поэта выслали в Забайкалье, где он и жил долгие годы, борясь с нищетой, не прерывая литературных занятий.
Кюхельбекер с нетерпением ждал освобождения, но мечты не оправда-
лись-жизнь его была тяжёлой.
1.13
"Я волен: что же- бледные заботы,
И грязный труд, и вопль глухой нужды,
И визг детей, и стук тупой работы
Перекричали песнь златой мечты".
Сибирь и её новый быт стали для Кюхельбекера источником вдохновения. Слишком тяжёл был переход для дворянина, поэта, романтичного чудака и мыслителя, "которому рукоплескал когда-то град надменный Париж", к необходимости пахать землю, сушить мох для постройки дома, искать за несколько вёрст заблудшего быка - и всё это для того, чтобы прокормить себя и семью.В Забайкалье Вильгельм Карлович женился на дочери почтмейстера Артеновой Дросиде Ивановне, которая была ему преданным другом.
IX. " Печален я; со мною друга нет
с кем долгую запил бы я разлуку ".
Ешё будучи лицеистами, Кюхельбекер и его товарищи договорились каждый год, 19 октября, в своём тесном кругу, праздновать день Лицея. Спустя 20 лет круг их поредел. 19 октября 1837, в далёком, богом забытом углу Восточной Сибири, Кюхельбекер в одиночестве праздновал лицейскую годовщину - первую, после смерти Пушкина. Он писал племяннице: "С кем же, как не с тобою, поговорить мне про день, который по привычке многих лет стал для меня днём сожалений, воспоминаний и умиления, хотя и не совсем религиозного, но тем не менее тёплого и благотворного для сердцаВчера была наша лицейская годовщина, я праздновал её совершенно один: делиться было не с кем. Однако мне удалось придать этому дню собственно для себя некоторый отлив торжественности... Я принялся сочинять, если только можно назвать сочинением стихи, в которых вылились чувства, давно уже просившиеся на простор... Мне было бы больно, если бы мне в этот день не удалось ничего написать: много, может быть, между пишущею молодёжью людей с большим талантом, чем я, по крайней мере в этот день я преемник лиры Пушкина и я хотел оправдать в своих глазах великого поэта, хотел доказать не другому кому, так самому себе, что он не даром сказал о Вильгельме: Мой брат родной по музе, по судьбам" (4). Стихи, которые сочинил 19 октября 1837 года Кюхельбекер, больно читать:
1.14
А я один средь чуждых мне людей
Стою в ночи, беспомощный и хилый,
Над страшной всех надежд моих могилой,
Над мрачным гробом всех моих друзей.
В тот гроб бездонный, молнией сражённый,
Последний пал родимый мне поэт...
И вот опять Лицея день священный;
Но уж и Пушкина меж нами нет!
X. " ... Всё те же мы: нам целый мир чужбина ".
В январе 1844 года Кюхельбекер начинает, при содействии В. А. Глинки хлопотать о переводе в Западную Сибирь, в Курган. Разрешение приходит в августе; 2 сентября он уезжает из Акши. По пути он гостит у брата в Баргузине, у Волконских - в Иркутске, у Пущина - в Ялуторовске("Три дня прогостил у меня оригинал Вильгельм. Проехал на житьё в Курган с своей Дросидой Ивановной, двумя крикливыми детьми и с ящиком литературных произведений. Обнял я его с прежним лицейским чувством.Это свидание напомнило мне живо старину: он тот же оригинал, только с проседью в голове. Зачитал меня стихами до нельзя... Немогу сказать вам, чтоб его семейный быт убеждал в приятности супружества... Признаюсь вам, я не раз задумывался, глядя на эту картину, слушая стихи, возгласы мужиковатой Дронюшки, как называет её муженёк, и беспрестанный визг детей. Выбор супружницы доказывает вкус и ловкость нашего чудака: и в Баргузине можно было найти что-нибудь хоть для глаз лучшее. Нрав её необыкновенно тяжёл, и симпатии между ними никакой"(*)). Долгой и опасной была дорога на новое место жительства. Переправляясь через Байкал, Кюхельбекер со своей семьёй попал в страшную бурю. Вильгельм Карлович чудом спас от гибели жену с двумя детьми (Михаил и Юстина). Сам он простудился настолько, что оживился застарелый туберкулёз, унаследованный от отца.
В марте 1845 года семья ссыльного поэта прибывает в Курган. Здесь он встречается с декабристами: Бассаргиным, Анненковым, Бриггеном, Повало-Швейковским, Щепиным-Ростовским, Башмаковым. Однако, по распоряжению властей Кюхельбекер должен был поселиться в Смолино, в трёх верстах от Кургана. В самом городе жить ему запретили как особому государственному преступнику, покушавшемуся на жизнь члена царской фамилии. Пришлось начать строительство небольшого домика в Смолино, куда поэт с семьёй перебрался 21 сентября 1845 года. Условия жизни на новом месте оказались суровыми. Доходов не было никаких. Кюхельбекер болел туберкулёзом. К тому же у него начала развиваться слепота. Он предпринимает новые отчаянные попытки добиться разрешения печататься, но снова получает отказ. В курганский период, несмотря на нездоровье, Вильгельм Кюхельбекер создаёт свои лучшие произведения, проникнутые раздумьями о роли и призвании поэта, воспоминаниями о своих друзьях, предчувствием близкого конца: "Работы сельские приходят уж к концу", "Слепота", "Усталость", "На смерть Якубовича" и другие. В день своего рождения он пишет:
1.15
Что будет,знаю наперёд:
Нет в жизни для меня обмана,
Блестящ и весел был восход,
А запад весь во мгле тумана.
Воспоминания о друзьях навсегда останутся для Кюхельбекера священными. 26 мая 1845 года он праздновал день рождения А.С.Пушкина. В этот день к нему пришли декабристы А.Ф.Бригген, М.В.Басаргин, Д.А.Щепкин-Ростовский, Ф.М.Башмаков, ссыльные поляки, местная интеллигенция. Этот день можно назвать первым пушкинским праздником в Сибири.
Верность революционным идеалам, участие в борьбе с самодержавием никогда не будут сочтены Кюхельбекером ошибочными и ненужными. В пос-
лании к Волконской есть замечательная строфа, которая ясно указывает на
то, что до конца своей жизни Кюхельбекер сохранил верность идеалам молодости:
1.16
"А в глубине души моей
Одно живёт прекрасное желанье.
Оставить я хочу друзьям воспоминанье,
Залог, что тот же я,
Что вас достоин я, друзья...".
XI. " Из края в край преследуем грозой ".
С середины июня Вильгельм Карлович почувствовал себя значительно хуже. Болезнь обострялась. Полная слепота подступала всё ближе. 9 октября 1845 год Кюхельбекер сделал последнюю запись в дневнике. Писать больше не было никакой возможности.
Он почти ничего не видел. Рождается стихотворение "Слепота".
1.17
"Льёт с лазури солнце красное
Реки светлые огня.
День весёлый, утро ясное,
Для людей - не для меня!
Всё одето в ночь унылую,
Все часы мои темны,
Дал господь жену мне милую,
Но не вижу и жены".
Друзья были обеспокоены состоянием здоровья Кюхельбекера. Общими усилиями они добились разрешения на переезд поэта в Тобольск, где бы он мог получить медицинскую помощь. 7 марта 1846 года Кюхельбекер прибыл в Тобольск. Но поправить здоровье оказалось невозможным. 11 августа 1846 года, в 11 часов 30 минут ночи поэт-декабрист умер от чахотки.
1.18
"Блажен и славен мой удел:
Свободу русскому народу
Могучим гласом я воспел,
Воспел и умер за свободу!
Счастливец, я запечатлел
Любовь к земле родимой кровью!".
Закончился славный и тягостный путь последнего из трёх лицейских поэтов, Вильгельма Карловича Кюхельбекера. Он был талантливым и мужественным человеком. Память жива о нём. Миллионы людей с интересом читают и будут читать его произведения. Значит, жил, радовался и страдал он не зря.
Список использованной литературы.
1. "Русский архив", 1872 г., N 5, с.1007-1008. (к с.2)
2. "Друзья Пушкина", т.1 (к с.2,13)
3. "Наставникам... за благо воздадим", М. и С.Руденские. (к с.2)
4. "Избранное" - Вильгельм Карлович Кюхельбекер, М.,изд."Правда",1987г. (к с.3,4,5,26)
5. "Литературное наследство",т.59,с.347 (к с.3)
6. В.К.Кюхельбекер. Путешествие. Дневник. Статьи. Издание подготовили Н.В.Королёва, В.Д.Рак, Л.,1979г. (к с.3,4,5,9)
7. Пушкинский лицей (1811-1817). Бумаги I курса. К.Я.Грот, СПб.,1911г., с.359. (к с.9)
8. "Восстание декабристов. Материалы", т.2, М.-Л.,1926г., с.192.
(к с.10)
9. "Близ вод, сиявших в тишине...". С.Некрасов, С-Петербург 1995г.
(к с.10)
10. "Воспоминания Маркевича о встречах с Кюхельбекером в 1817-1820гг.", "Литературное наследство", т.59, М.,1954г.,
с.509. (к с.13)
11. "Движение декабристов", М.В.Нечкина, т.1, с.262. (к с.18)
12. "Литературное наследство", т.59, с.366-390. (к с.18)
13. "Русская старина",1890г., N 8, с.383. (к с.21)
14. В.К.Кюхельбекер. Избранные произведения. В 2-х томах. Издание подготовила Н.В.Королёва. М.-Л., 1967
15. Ю.Н.Тынянов. "Пушкин и его современники". М., 1969г.
16. Ю.Н.Тынянов. "Кюхля". М.,1981г.
Доклад
Моя работа посвящена изучению жизни и творчества поэта-декабриста Кюхельбекера. Огромную роль в его судьбе сыграли годы, проведённые в Лицее. Здесь сформировались его литературные и политические взгляды. Здесь он приобрёл тот дружеский круг, который сохранился у него на всю жизнь.
Кюхельбекер был принят в лицей по рекомендации Барклая де Толли - родственника матери. Но на первых порах ему пришлось не легко. Неуклюжий, рассеянный, к тому же глуховатый, он по началу служил предметом ежедневных насмешек товарищей, подчас вовсе не беззлобных. Кюхельбекер хорошо учился, лучше других лицеистов знал литературу, историю, философию. В его оценочном листе сплошные отличные оценки, только по математике, физике и фехтованию он не блистал. Рисование же его не привлекало. Кюхельбекер всегда был готов делиться знаниями с друзьями. Его стихи и поэмы встречаются почти в каждом номере лицейского журнала со странным названием "Лицейский мудрец". Его лучшими друзьями были Пушкин и Дельвиг. Всем лицеистам выписывалась специальная литература, в соответствии с их наклонностями и будущей профессией. Кюхельбекер мечтал об учительстве, поэтому для него выписывались словари, книги по педагогике и психологии. 9 июня 1817 года в Лицее прошёл первый выпуск. Вильгельм Кюхельбекер был удостоен серебряной медали. По окончании Лицея выпускники договорились каждый год, 19 октября, отмечать лицейскую годовщину. Много стихотворных строк посвящено этой дате. На протяжении многих лет, находясь далеко друг от друга, бывшие лицеисты ежегодно отмечали этот день. 19 октября 1825 года Пушкин, будучи в ссылке, написал стихотворение, посвящённое этому дню, где описал судьбы всех своих товарищей. Кюхельбекер будучи в ссылке, вспоминая Лицей, в 1836 году упоминает лишь имя Пушкина:
"...Предстаньте мне, друзья,
Пусть созерцает вас душа моя,
Всех вас, Лицея нашего семья!
Я с вами был когда-то счастлив, молод,
Вы с сердца свеете туман и холод!
Чьи резче всех рисуются черты
Пред взорами моимиКак перуны Сибирских гроз, его златые струны
Рокочут...
Пушкин! Пушкин! Это ты!
Твой образ - свет мне в море темноты".
В 1837 году Кюхельбекер в стихотворении посвящённом 19 октября оплакивает смерть Пушкина.
А я один средь чуждых мне людей
Стою в ночи, беспомощный и хилый,
Над страшной всех надежд моих могилой,
Над мрачным гробом всех моих друзей.
В тот гроб бездонный, молнией сражённый,
Последний пал родимый мне поэт...
И вот опять Лицея день священный;
Но уж и Пушкина меж нами нет!
После окончания Лицея мечта Кюхельбекера сбылась, он стал учительствовать в Благородном пансионе при Главном педагогическом институте. Его стихи появлялись во многих журналах.
Ведя светскую жизнь, он являлся членом литературных кружков. В 1820 году начались гонения на Пушкина. Кюхельбекер и Дельвиг стали поддерживать в стихах своего друга и товарища. Кюхельбекер прочитал в вольном обществе любителей российской словесности стихотворение "Поэты".
О,Дельвиг,Дельвиг!что награда
И дел высоких, и стиховТаланту что и где отрада
Среди злодеев и глупцовСтадами смертных зависть правит;
Посредственность при ней стоит
И тяжкою пятою давит
Младых избранников харит.
О Дельвиг!Дельвиг!что гоненья!
Бессмертие равно удел
И смелых,вдохновенных дел,
И сладостного песнопенья!
Так!Не умрёт и наш союз,
Свободный,радостный и гордый,
И в счастьи, и в несчастьи твёрдый,
Союз любимцев вечных Муз!
О вы,мой Дельвиг,мой Евгений!
С рассвета наших тихих дней
Вас полюбил небесный Гений!
И ты-наш юный Корифей,-
Певец любви,певец Руслана!
Что для тебя шипенье змей,
Что крик и Филина и ВранаЛети и вырвись из тумана,
Из тьмы завистливых времён.
О други!песнь простого чувства
Дойдёт до будущих племён
Весь век наш будет посвящён
Труду и радостям искусства...
Тема этого стихотворения - суровая участь поэтов, творчество, которых подвергнуто осмеянию, гонениям. Вскоре Кюхельбекеру пришлось покинуть столицу. По приглашению Нарышкина, поэт едет с ним в длительное заграничное путешествие по разным странам Европы.
Прости, отчизна дорогая!
Простите, добрые друзья!
Уже сижу в коляске я,
Надеждой время упреждая.
...............................
Но верьте! и в странах чужбины,
И там вам верен буду я,
О вы, души моей друзья!
Всё это время Кюхельбекер ощущал себя посланцем России. В этот период
началось становление его как критика. Но в этой роли он раскрылся лишь
в Париже, где он выступил с лекцией о русском языке в обществе "Ате-
ней". Ему "рукоплескал когда-то град надменный, соблазн и образец,
гостиница вселенной". Парижская полиция запретила лекцию, т.к. она но-
сила политический характер. Кюхельбекер был вынужден расстаться с Нарышкиным и вернулся в Петербург, но родной город не принял его, и поэт уехал на Кавказ, где встретился с Грибоедовым и там зародилась их дружба.
В мае 1822 года он вернулся в Россию. Здесь он начал издавать альманах "Мнемозина". Первые два номера вышли благополучно, но третий задержала цензура.
Кюхельбекер был знаком с Рылеевым, который являлся руководителем Северного общества. За месяц до событий 14 декабря 1925 года поэт был принят в это общество, но этот период его жизни и деятельности я планирую рассмотреть на следующий год. Восстание декабристов круто изменило его судьбу. Как участник этих событий Кюхельбекер был осуждён на 10 лет лишения свободы. По истечении этого срока он был отправлен в Сибирь. Там он женился. В 1845 году здоровье его пошатнулось. Наступала полная слепота.
"Льёт с лазури солнце красное
Реки светлые огня.
День весёлый, утро ясное,
Для людей - не для меня!
Всё одето в ночь унылую,
Все часы мои темны,
Дал господь жену мне милую,
Но не вижу и жены".
По ходатайству друзей поэту разрешили уехать на лечение в Тобольск, но было уже поздно, 11 августа 1846 года окончил свою жизнь друг и современник Пушкина. Так как Кюхельбекер был участником декабрьского восстания его имя было забыто. Только в 30-е годы нашего века трудами Тынянова имя поэта было вновь возрождено. В своей работе я использовала много литературных источников. Самым интересным для меня явился роман Тынянова "Кюхля". Когда я работала над темой, передо мной предстал психологически сложный тип, человека честолюбивого и увлечённого. В процессе написания работы мне захотелось снова посетить Лицей и побольше узнать о лицейских годах Кюхельбекера. Во многих литературных источниках мне встречалось имя Марии Петровны Руденской. С помощь моего научного руководителя я узнала, что она научный сотрудник Лицея, я попыталась встретиться с ней, чтобы побольше узнать о Кюхельбекере, но мне это не удалось, т.к. её уже нет в живых. Но я приобрела её книгу
"Наставникам... за благо воздадим" и использовала её в своей работе. Закончился славный, тягостный путь последнего из трёх лицейских
поэтов. Один из них был величайшим гением русской земли, двое других
талантливыми и мужественными людьми. Но память жива обо всех троих.
Никто ни кого не заслоняет. Их читают и будут читать. Значит, жили, радовались и страдали они не зря.
Дополнительные материалы.
Этот день начался для него очень рано. Слуга Семён только зажёг свечи, как в дверь постучали... Человек от Рылеева принёс В.К.Кюхельбекеру записку. После на допросе Семён показал, что барин,"одевшись в больших торопях, вышел и не был в квартире полный день" (19). Кюхельбекер взял извозчика и поехал к дому Американской компании "у Синего моста". У Рылеева уже был Пущин. Кюхельбекеру было поручено достать у Греча копии с манифеста об отречении Константина. Его предполагалось показать солдатам и указать на то, что отречение вынужденное, поддельное.
Достав манифест, Кюхельбекер, по просьбе Рылеева пытался наладить связь между действиями восставших. Побывав в Гвардейском морском экипаже, выполняя поручение своего младшего брата М.К.Кюхельбекера, он отправился в Московский полк. По плану восстания Гвардейскому экипажу было приказано выступить сразу после этого полка.
Он спешил узнать обстановку в казармах и присоединиться к товарищам на Сенатской площади, в нетерпении торопил извозчика, ругая его дурную старую лошадь. У Синего моста сани опрокинулись и он оказался в снегу. Вероятно в пистолет, который ему дал Одоевский набился снег, что во время восстания помешало ему убить Великого князя Михаила и генерала Войнова.
Московский полк был готов выступить. Кюхельбекер снова возвратился в Гвардейский морской экипаж. Здесь царила неразбериха, его никто не пропускал. Экипаж был построен к присяге. Однако часть экипажа отказывалась присягнуть Николаю, восстала и была готова к выходу, но ворота были заперты и войска не могли выйти на площадь. В конце концов Вильгельму удалось сообщить новости и он уехал в Финляндский полк. В нем обстановка тоже была не из лучших: суета и таже неразбериха. Не узнав толком ничего в казармах, он отправился на Сенатскую площадь.
Лицом к Медному всаднику стоял в беспорядке Московский полк. Со стороны Адмиралтейского бульвара была выставлена заградительная стрелковая цепь из взвода московцев. Не было диктатора - Трубецкого. Кюхельбекер сломя голову побежал на Английскую набережную, в дом Лаваля (отца жены Трубецкого), чтобы призвать диктатора к действию. Он был возбуждён - движения порывисты, мысли дерзки. Кюхельбекера встретила жена Трубецкого.Она сообщила, что мужа с утра нет дома. Всё было ясно
- Тубецкой не явится на площадь и Кюхельбекеру пришлось возвратиться ни с чем.
На площади, рядом с Московским полком, уже стоял Гвардейский
морской экипаж. Примерно в то же время генерал-губернатором Милорадо-
вичем была предпринята очередная попытка уговорить московцев верннуть-
ся в казармы. Руководители восстания почувствовали опасность его речей
и потребовали, чтобы он удалился. Граф не внял требованию. Желая вы-
вести его из рядов каре, Оболенский штыком солдатского ружья колол ко-
ня под всадником, ранив при этом нечаянно Милорадовича. Тут же прогре-
мели выстрелы Каховского и двух солдат. Пуля Каховского смертельно ра-
нила Милорадовича. Все поняли - пути назад нет. В 11.30 рота лейб-гре-
надёр под командованием Сутгорфа беспрепятственно вышла из казарм и в
начале второго часа вошла на площадь. Около часу к Сенатской площади стали стягиваться вызванные Николаем войска, в том числе и конногвардейцы. Был дан приказ атаковать. Вялую атаку конногвардейцев отбили нестройным ружейным огнём, большей частью направленным поверх голов - вероятно не хотели стрелять по своим.
Первые выстрелы были услышаны в казармах Гвардейского экипажа. П. Бестужев и М.К.Кюхельбекер обратились к матросам: "Ребята, что вы стоитеСлышите стрельбуЭто наших бьют!" (20). По команде Бестужева экипаж вышел на площадь.
Декабристы надеялись на выступление Финляндского полка. В нём служил 26-летний поручик барон А.Е.Розен. За три дня до восстания он не колеблясь стал на сторону заговорщиков. Розен вывел войска, но на Исаакиевском мосту остановил их и, убедившись, что восстание не имело начальника и не желая напрасно жертвовать людьми, перевёл войска через Неву и выстроил их на углу Сенатской площади со стороны Английской набережной.
В 13.30 на площадь буквально ворвались матросы Гвардейского экипажа, сломав сходу заслон павловцев на узкой Галерной улице. Они заняли место между каре и строившимся Исаакиевским собором. В 14.40 лейб-гренадёры Панова возле здания Главного штаба столкнулись с Николаем I, его свитой и сопровождавшими их кавалергардами. Император был вынужден пропустить их, и они присоединились к товарищам, расположившись на левом фланге московцев со стороны Невы. На этом приток сил к восставшим закончился. Вскоре все выходы с площади практически были заблокированы.
Около трёх часов подошла вызванная императором артиллерия, но, как оказалось, без боевых зарядов. Срочно послали на Выборгскую сторону за снарядами, начинёнными картечью. В этот момент к колонне моряков подъехал великий князь Михаил
Павлович и начал громко говорить о том,
что Константин добровольно отказался от престола и о законности присяги Николаю. Матросы начали его слушать. В. К. Кюхельбекер поднял пистолет. Ему было плохо видно, мешала близорукость. Нажал курок. Выстрел! Осечка... "Скорее всего, у поэта-тираноборца Кюхельбекера фатально осёкся пистолет - то ли порох подмок, то ли ссыпался с полки"(21). Лишь то, что пистолет дал осечку, спасло князя от пули, а Кюхельбекера от виселицы. Михаил спешно уехал. Восставшие "... быть может, вовсе и не желали смерти Михаила. Важно было удалить его от строя. Для них это, быть может, была просто акция устрашения. И она удалась. Великий князь ускакал"(21). Через несколько минут к Гвардейскому морскому экипажу подъехал генерал Войнов. Кюхельбекер вышел из рядов солдат и прицелился в понуро ссутулившегося генерала. Спустил курок. С полки пистолета была вспышка, но он почему-то не выстрелил. Ещё раз - снова осечка. Ему стало жарко и он сбросил шинель. Друзья снова накинули её на Кюхельбекера и отвели его в сторону.
Прозвучал первый залп артиллерии. После третьего залпа ряды восставших дрогнули и побежали. Этот поток людей захлестнул Кюхельбекера. В такой обстановке ему удалось остановить обезумевших людей. Он строит солдат в шеренги и они, беспрекословно слушаясь, идут за ним. Но всё тщетно. Позже "Вильгельм Кюхельбекер свидетельствовал: "Толпа солдат Гвардейского экипажа бросилась на двор дома, пройдя Конногвардейский манеж. Я хотел их тут построить и повести на штыки; их ответ был: "вить в нас жарят пушками"". На вопрос следствия, что побудило его двинуть солдат "на явную гибель", он ответил с замечательной простотой: "На штыки хотел я повесть солдат Гвардейского экипажа потому, что бежать показалось мне постыдным...""(21).
Восстание было подавлено к пяти часам. В числе последних Кюхельбекеру пришлось покинуть площадь.
Какова же была численность восставшихВсего в их рядах было примерно 2870 солдат и матросов, 19 офицеров и штатские (20), среди которых П.Г.Каховский, В.К.Кюхельбекер и И.И.Пущин. Готовы были поддержать восставших в случае их решительных действий две с половиной роты Финляндского полка - около 500 солдат во главе с Розеном.
Какими силами располагал Николай IВ караулках, охранявших правительственные учреждения, было до 4 тысяч штыков. Непосредственно к Сенатской площади было подтянуто около 9 тысяч штыков гвардейской пехоты и 3 тысячи сабель кавалерии, 36 орудий артиллерии. Были вызваны из-за города и остановлены у городских застав в качестве резерва 7 ты-
сяч пехоты и 3 тысячи кавалерии. По первому вызову могли прибыть
800-1000 казаков и жандармов, 88 артиллерийских орудий (20).
Превосходство явное и очевидное, но исследователи обращают внимание на то, что приведённые цифры численного состава противостоящих сторон не являются точным показателем соотношения сил. Во-первых, в правительственном лагере не было полной уверенности в абсолютной верности находившихся в резерве войск. Во-вторых, колеблющимся было и настроение части войск, окружавших каре мятежников.
Ещё один вопрос, имеющий прямое отношение к исходу событий того дня,- это вооружение мятежных сил. Солдаты Московского и Гренадёргского полков сумели захватить с собой боевые патроны - по 5-10 штук на каждого. Однако большая часть матросов Гвардейского экипажа вышла без них.
Даже такой сильный шанс, как владение инициативой на первых порах, когда правительственная сторона вынуждена была лишь отвечать на действия мятежников, не был использован. В результате из наступающей силы они превратились в обороняющую. Ещё один фактор, решающим образом предопределивший неуспех восстания,- отсутствие на площади народа в качестве составной части движения. Рабочие, строившие Исаакиевский собор, были готовы поддержать декабристов. Они даже открыто бросали поленья (то, что было под рукой) в свиту Николая I, имели необыкновенную смелость кричать "самозванец!","чужое отнимаешь!"(20), но этот шанс не был использован. Боязнь народных масс, в чём, как нельзя более чётко, проявилась классовая ограниченность дворянских революционеров, сознательно руководствовавшихся лозунгом "для народа, но без народа", заранее обрекла восстание на неудачу. В планах тайного общества главная роль отводилась военной силе - народные массы осознанно были исключены из числа участников восстания. Обращаясь к предшествующему опыту борьбы крестьянства, декабристы не могли не видеть, что участие в движении народных масс, придаёт ему характер народного восстания с беспощадным уничтожением помещиков-крепостников. "Более всего боялись народной революции", так как "в одной Москве из 250 тысяч тогдашних жителей 90 тысяч было крепостных людей, готовых взяться за ножи и пуститься во все неистовства" (20). Как писал Трубецкой, "с восстанием крестьян неминуемо соеденены будут ужасы, которые никакое воображение представить не может, и государство сделается жертвою раздоров и, может быть, добычею честолюбцев" (21).
Ещё одно обстоятельство. Как известно, выступление декабристов
опиралось на солдатское недовольство, но характерно для дворянских революционеров то, что истинные цели готовившегося восстания были скрыты от солдатских масс. Даже в день восстания в агитационных речах, обращённых к солдатам, содержится лишь призыв остаться верными присяге Константину, который-де обещает сократить им службу до 15 лет. В результате солдаты в ходе восстания оказались не готовы поддержать выступление дворян-офицеров в той мере, в которой рассчитывали вожди восстания.
Но, несмотря на поражение декабристов, их дело не пропало. Историческая миссия, выпавшая на долю декабристов, - дать толчок пробуждению народа - была ими выполнена, выполнена ценой самопожертвования. Выстрелы на Сенатской площади возвестили о том, что на исторической арене появилось первое поколение революционеров России, открыто и без страха, с оружием в руках поднявшихся на борьбу против крепостничества и самодержавия. Взяться за оружие их заставило нежелание и неумение правительства начать необходимые реформы - освободить рабов, раскрепостить экономику, упорядочить финансы, установить соблюдение законности, поставить исполнительную власть под контроль представительных учреждений.
Как видно из вышеизложенного материала, Кюхельбекер сыграл отнюдь не последнюю роль в восстании 14 декабря 1825 года на Сенатской площади. Он являлся связующим звеном в рядах восставших, пытался скоординировать их действия. Очень жаль, что те, кто были с ним в тот морозный декабрьский день на площади не смогли оценить Кюхельбекера по достоинству. Если бы тогда, сто с лишним лет назад, было бы побольше таких самоотверженных людей, похожих на него, и, учитывая все недочёты в тактике, восстание не было бы так жестоко подавлено, а наоборот - сбылись бы помыслы и мечтания самих декабристов.
Известно,что В.К.Кюхельбекер вёл обширную переписку - как в ранние годы жизни, до декабрьского восстания, так и позже - из крепостей и из ссылки. Письма его к друзьям, литературным соратникам и политическим единомышленникам
в большей части утрачено, очевидно, безвозвратно. Лучшая судьба постигла письма Кюхельбекера к родным, особенно многочисленные за годы его заточения и ссылки. В числе прочих рукописей Кюхельбекера они бережно хранились в семье и в начале 70-х годов XIX века были частично использованы для биографического очерка о Кюхельбекере, написанного его дочерью Ю.В.Косовой (при участии племянника поэта - А.Г.Глинки) и опубликованного в "Русской старине" 1875 года (т.XIII, стр.333-354), с приложением сохранившихся в семейном архиве писем к Кюхельбекеру от Н.И.Гнедича, А.Ф.Воейкова, А.А.Дельвига,
А.С.Грибоедова, Е.А.Энгельгардта, В.А.Жуковского, В.Ф.Одоевского,
П.А.Плетнёва, В.И.Туманского, Е.А.Баратынского.
Много позже в недавнее уже время, богатый архив Кюхельбекера попал к известному коллекционеру А.Е.Бурцеву. В последствии большая часть этого архива была приобретена исследователем жизни и творчества Кюхельбекера - Ю.Н.Тыняновым и в настоящее время находится в частных руках. Сохранилось несколько писем В.К.Кюхельбекера к родным. Два из них адресованы его старшей сестре - Ю.К.Глинке. Они отражают литературные интересы узника и содержат ценные сведения о его творческих занятиях, которые единственно доставляли ему "веселие и счастье" в крепостном каземате. Творческая деятельность Кюхельбекера в годы его заточения поражают свей интенсивностью и размахом: он не ограничивается сочинением лирических стихов, но обращается к эпическим и драматическим жанрам и к переводу крупных литературных произведений.
Содержание.
Вступление..................................................2
1. Внутреннее положение России после Отечественной войны 1812 года.Политические и экономические причины появления тайных обществ..........................................3
2. Первые полулегальные продекабристские общества,
их цели и задачи..................................................5
3. Начало образования декабристских организаций................7
4. Конституционные проекты Северного и Южного обществ.........15
5. Причины становления Кюхельбекера как декабриста............26
6. Знакомство с членами Северного общества и вступление
в него...........................................................28
7. Роль Кюхельбекера в восстании 14 декабря 1825 года.........30
8. После подавления восстания.................................33
Заключение.................................................35
Список использованной литературы..........................