Работу
над Рудиным Иван Сергеевич Тургенев
начал в 1855.
Сначала роман назывался Гениальная
натура. Под гениальностью Тургенев
понимал способность убеждать и просвещать
людей, разносторонний ум и широкую
образованность, а под натурой-твердость
воли, острое чутье к потребностям
общественной жизни. Но по ходу работы такое
название перестало удовлетворять
Тургенева, так как по отношению к Рудину оно
зазвучало иронически : натуры в нем
вышло мало, не хватало воли к практическому
делу, хотя гениальность в нем была.
На рукописи авторская пометка : Рудин.
Начат 5 июня 1855 года, в воскресенье, в
Спасском, и кончен 24 июля 1856 года, в
воскресение, там же, в 7 недель. Напечатан с
большими прибавлениями в январской и
февральской книжках Современника за
1856 год.
Под большими прибавлениями Тургенев
подразумевает свои переработки отдельных
глав романа и дописывание новых при
подготовке Рудина к печати, когда после
чтения романа в редакционном кружке (а
состоялось оно в первые же дни приезда
писателя в Петербург в октябре 1855 года) у
друзей Тургенева возникли пожелания, чтобы
он отчетливее оттенил фигуру главного
героя. Некрасову и некоторым другим
литераторам был ясен и подтекст романа, и
сложность исторического фона, на котором
развертывался сюжет, и значение
деятельности тех лиц, которые послужили
автору прототипом (Бакунин, Станкевич и др.).
Дружеские советы помогли многое уяснить
Тургеневу. Его постоянная готовность
проверять себя сказывалась, в частности, в
том, что он редко отдавал печатать свои
произведения, не выслушав мнение тех, кому
доверял.
Прежде всего он стал перерабатывать
страницы, посвященные юношеским годам
Лежнева и Рудина, а затем эпилог романа.
Время от времени он прочитывал Некрасову
главы и страницы, написанные заново, и
встречал горячее одобрение с его стороны.
Сообщая о работе Тургенева над эпилогом,
Некрасов в одном из писем предрекал, что выйдет
замечательная вещь. Здесь первый раз
Тургенев явится самим собою... Это человек,
способный дать нам идеалы, насколько они
возможны в русской жизни.
Появление романа в печати вызвало много
толков и споров в литературных кругах и
среди читателей.
Критик Отечественных записок
рассматривал Рудина лишь как бледную копию
предшествующих героев русской литературы -
Онегина, Печорина, Бельтова. Но ему возражал
Чернышевский в Современнике, отмечая,
что Тургенев сумел показать в образе Рудина
человека новой эпохи общественного
развития. Сопоставив Рудина с Бельтовым и
Печориным, Чернышевский подчеркнул, что это
люди различных эпох, различных натур, - люди,
составляющие совершенный контраст один
другому.
После выхода романа в печать Некрасов
выразил уверенность, что для Тургенева начинается
новая эпоха деятельности, для его талант
приобрел новые силы, что он даст нам
произведения еще более значительные,
нежели те, которыми заслужил в глазах
публики первое место в нашей новейшей
литературе после Гоголя.
В письме к Тургеневу Сергей Тимофеевич
Аксаков говорил о жизненности изображения
типа Рудина и отметил, что роман возбуждает
много мелких вопросов и
раскрывает глубокие тайны духовной природы
человека.
Говоря о признании романа в среде
народнической интеллигенции, нельзя обойти
слова В.Н. Фигнер: Мне кажется, весь роман
взят прямо из жизни, а Рудин - чистейший
продукт нашей русской
действительности, не пародия, не насмешка, а
настоящая трагедия, которая совсем не
умерла, которая ещё живет, ещё продолжается....
Во всяком образованном человеке нашего
времени сидит частица Дмитрия Рудина, -
писал Степняк-Кравчинский.
Главный герой романа во многом
автобиографичен : это человек
тургеневского поколения, который получил
хорошее философское образование за
границей.
Характер Рудина раскрывается в слове. Это
гениальный оратор. Рудин владел едва ли не
высшей тайной - тайной красноречия.
Он умел, ударяя по одним струнам сердец,
заставлять смутно звенеть и дрожать все
другие. В своих философских речах о смысле
жизни, о высоком назначении человека Рудин
просто неотразим. Человек не может, не
должен подчинять свою жизнь только
практическим целям, заботам о
существовании, утверждает он. Без
стремления отыскать общие начала в
частных явлениях жизни, без веры в силу
разума нет ни науки, ни просвещения, ни
прогресса, а если у человека нет крепкого
начала, в которое он верит, нет почвы, на
которой он стоит твердо, как может он дать
себе отчет в потребностях, в значении, в
будущности своего народа.
Просвещение, наука, смысл жизни - вот о чем
говорит Рудин так увлеченно, вдохновенно и
поэтично. Он рассказывает легенду о птице,
залетевшей на огонь и опять скрывшейся в
темноту. Казалось бы, человек, подобно этой
птице, появляется из небытия и, прожив
короткую жизнь, исчезает в безвестности. Да,
наша жизнь быстра и ничтожна; но все
великое совершается через людей.
Его высказывания вдохновляют и зовут к
обновлению жизни, к необыкновенным,
героическим свершениям. Силу воздействия
Рудина на слушателей, убеждение словом,
ощущают все. И каждый восхищается Рудиным
за его необыкновенный ум. Не признает
достоинств Рудина лишь Пигасов - от обиды за
свое поражение в споре.
Но в первом же разговоре Рудина с Натальей
раскрывается одно из главных противоречий
его характера. Ведь только накануне он так
вдохновенно говорил о будущем, о смысле
жизни, о назначении человека, и вдруг
предстает усталым человеком, не верящим ни
в свои силы, ни в сочувствие людей. Правда,
достаточно одного возражения удивленной
Натальи - и Рудин корит себя за малодушие и
вновь проповедует необходимость делать
дело. Но автор уже заронил в душу читателя
сомнение в том, что
слова Рудина согласуются с делом, а
намерения - поступками.
Противоречивый характер своего героя
писатель подвергает серьезному испытанию -
любви. Это чувство у Тургенева то светлым,
то трагичным и разрушительным, но всегда
это сила, обнажающая душу,
истинную натуру человека. Вот тут то и
обнаруживается настоящий характер Рудина.
Хотя речи Рудина полны энтузиазма, годы
отвлеченной философской работы иссушили в
нем живые источники сердца и души. Перевес
головы над сердцем ощутим уже в сцене
первого любовного признания.
Первое возникшее на его пути препятствие -
отказ Дарьи Михайловны Ласунской выдать
дочь за небогатого человека - приводит
Рудина в полное замешательство. В ответ на
вопрос:Как вы думаете, что нам надобно
теперь делать - Наталья слышит : Разумеется,
покориться. И много тогда горьких слов
бросает Наталья Рудину: она упрекает его в
малодушии, трусости, в том, что его высокие
слова далеки от дела. И Рудин чувствует себя
жалким и ничтожным перед нею. Он не
выдерживает испытания любовью, обнаруживая
свою человеческую неполноценность.
В романе главному герою противопоставлен
Лежнев-открыто, прямолинейно. Рудин
красноречив - Лежнев обычно немногословен.
Рудин не может разобраться в самом себе -
Лежнев превосходно понимает людей и без
лишних слов помогает близким, благодаря
душевному такту и чуткости. Рудин ничего не
делает - Лежнев всегда чем-то занят.
Но Лежнев не только антагонист Рудина, он
истолкователь героя. Оценки Лежнева не
одинаковы в разные моменты, даже
противоречивы, но в целом они внушают
читателю понимание сложного характера
героя и его места в жизни.
Самую высокую оценку Рудину дает, таким
образом, его антагонист, человек
практического склада. Может быть, он-то и
есть истинный герой романаЛежнев
награжден и умом, и пониманием людей, но
деятельность его ограничена существующим
порядком вещей. Автор постоянно
подчеркивает его будничность. Он деловит,
но для Тургенева невозможно свести весь
смысл жизни к деловитости, не
одухотворенной высшей идеей.
В Рудине отражается трагическая судьба
человека тургеневского поколения. Уход в
отвлеченное мышление не мог не повлечь за
собой отрицательных последствий :
умозрительность, слабое знакомство с
практической стороной. Такие люди, как
Рудин, носители высоких идеалов, хранители
культуры, служат прогрессу общества, но
явно лишены практического потенциала. Ярый
противник крепостного права, Рудин
оказывался абсолютно беспомощным в
осуществлении своего идеала.
В русской жизни ему суждено остаться
странником. Его судьбе вторит другой образ
странника-скитальца, образ бессмертного
Дон Кихота.
Финал романа героичен и трагичен
одновременно. Рудин гибнет на баррикадах
Парижа. Вспоминаются слова из рудинского
письма к Наталье : Я кончу тем, что
пожертвую собой за какой-нибудь вздор, в
который даже верить не буду....