ДРАМА НАРОДА В СТИХОТВОРЕНИИ Н. А. НЕКРАСОВА ЖЕЛЕЗНАЯ ДОРОГА
Вы мне позвольте при лунном сиянии Правду ему показать.
Н. А. Некрасов
В 1864 году Николай Алексеевич Некрасов пишет стихотворение Железная дорога одно из самых драматичных своих произведений. Наряду с достаточно оптимистичными стихотворениями и поэмами этой поры Железная дорога совершенно иного плана. По масштабу событий, по своему духу это сравнительно небольшое стихотворение настоящая поэма о народе. Но если в предыдущих произведениях поэт свято верил в приход светлого будущего, то теперь он с горечью говорит:
Вынесет все и широкую, ясную
Грудью дорогу проложит себе.
Жаль только жить в эту пору прекрасную
Уж не придется ни мне, ни тебе.
Некрасов чутко слышит время. В начале 60-х годов XIX века казалось, что достаточно небольшого усилия, и народ свергнет крепостное право, а вместе с ним и самодержавие, наступит счастливое время. Но крепостное право отменили, а свобода и счастье так и не наступили. Отсюда реальное осознание поэтом того, что это долгий исторический процесс, до конечного результата которого ни он, ни его внуки не доживут. В стихотворении изображен народ в двух ипостасях: великий труженик, по делам своим заслуживающий всеобщего уважения и восхищения, и терпеливый раб, которого остается лишь пожалеть, не оскорбив этой жалостью.
Повествование открывается картиной природы, написанной сочно, пластично и зримо. Уже первое по-мужицки раскатившееся слово ядреный (воздух ядреный), столь необычное для лирики природы, дает особое ощущение свежести и вкуса здорового воздуха и оказывается дерзкой заявкой на демократизм для того, чтобы рассказать о тяжести и подвиге народного труда.
Славная осень! Морозные ночи, Ясные, тихие дни... Нет безобразья в природе! И ночи, И моховые болота, и пни
Все хорошо под сиянием лунным, Всюду родимую Русь узнаю... Быстро лечу я по рельсам чугунным, Думаю думу свою...
Но в отличие от природы, людское общество полно противоречий, драматичных столкновений и неразрешимых
проблем.
Для того чтобы рассказать о тяжести и подвиге народного труда, поэт обращается к приему, достаточно известному в русской литературе, описанию сна одного из участников повествования. Сон Вани это не только условный прием, а реальное состояние мальчика, в чьем растревоженном воображении рассказ о страданиях, с которым обращается к нему рассказчик, рождает фантастические картины с ожившими под лунным сиянием мертвецами и странными песнями.
Чу! восклицанья послышались грозные! Топот и скрежет зубов; Тень набежала на стекла морозные... Что тамТолпа мертвецов!
Грабили нас грамотеи-десятники, Секло начальство, давила нужда... Все претерпели мы, Божий ратники, Мирные дети труда!
В картине сна труд предстает и как небывалое страдание, * как осознаваемый самим народом подвиг. Отсюда та высокая па тетическая манера, в которой говорится о людях, вызвавших i жизни бесплодные дебри и обретших могилу.
Картина свежей и прекрасной природы, открывающая сти хотворение, не только контрастирует с картиной сна, но и соот несена с ней в величии и поэтичности.
...Братья! вы наши плоды пожинаете! Нам же в земле истлевать суждено... Все ли нас, бедных, добром поминаете. Или забыли давно!..
Не ужасайся их пения дикого!
С Волхова, с матушки Волги, с Оки,
С разных концов государства великого
Это все братья твои мужики!
Иное картина пробуждения. Если ранее автор был патет! чен, то здесь проявляется явная ирония. На сцену выходи папаша в пальто на красной подкладке генерал, в довольк необычной для него роли защитника эстетических ценносте! И опять разговор идет по самому большому счету.
Ваш славянин, англосакс и германец Не создавать разрушать мастера, Варвары! дикое скопище пьяниц!..
Вот в каком почти всеевропейском плане предъявляет генерал обвинение уже не народу, а народам. Поэт-рассказчик не спешит опровергать генерала, который и без того саморазоблачается. С бесцеремонным хохотом входящий в стихотворение и тем нарушающий поэзию сна, генерал прежде всего антиэстетичен и уже этим противостоит картинам природы, народному труду, заявленным и оправданным в своей красоте и высокой нравственности.
В эту минуту свисток оглушительный Взвизгнул исчезла толпа мертвецов! Видел, папаша, я сон удивительный, Ваня сказал, тысяч пять мужиков.
Русских племен и пород представители Вдруг появились и он мне сказал: Вот они нашей дороги строители!.. Захохотал генерал!
Именно согласно генеральскому пожеланию и пониманию показывает автор светлую сторону: забитый и ограбленный народ везет на себе подрядчика, торжествующую скотину с этими его шапки долой коли я говорю! и поздравляю. Самая светлая картина оказывается в стихотворении самой мрачной.
...труды роковые
Кончены немец уж рельсы кладет.
Мертвые в землю зарыты; больные
Скрыты в землянках; рабочий народ
Тесной гурьбой у конторы собрался... Крепко затылки чесали они: Каждый подрядчику должен остался, Стали в копейку прогульные дни!
Но подрядчик пообещал простить недоимки и выставить бочку... вина и
Выпряг народ лошадей и купчину С криком ура! по дороге помчал... Кажется, трудно отрадней картину Нарисовать, генерал..
Так сошлись в трагическом оптимизме начало и конец некрасовского стихотворения.
Цензура поняла взрывную силу Железной дороги, а история ее опубликования и искажений, которым она подверглась, только подчеркивают демократизм произведения и правильность линии, выбранной автором.
Стихотворение Железная дорога остается и поныне актуальным и самым цитируемым произведением Некрасова, предсказавшего долгий путь к народному счастью.