Чему молилась ты с любовью.
Что как святыню берегла,
Судьба людскому суесловъю
На поруеанъе предала.
Ф. Тютчев
Федор Иванович Тютчев во многом лирический поэт. Кроме описания великолепнейших картин природы, его перу принадлежит немало стихотворений, посвященных любви к женщине, этому прекрасному и возвышенному чувству. На протяжении всего творчества поэт обращается к этой теме, но особым трепетом и нежностью отличаются его стихи, написанные после 1840 года и посвященные Елене Александровне Денисьевой. Эта блаженно-роковая любовь продолжалась в течение пятнадцати лет и оборвалась лишь со смертью Елены Александровны. Она была на двадцать три года моложе поэта, что не помешало ей, по свидетельству Георгиевского, хорошо знавшего обоих, испытать такую глубокую, такую самоотверженную, такую страстную и энергичную любовь, что она охватила и все его существо, и он остался навсегда ее пленником...:
О, не тревожь меня укорой справедливой!
Поверь, из нас, из двух завидней часть твоя:
Ты любишь искренно и пламенно, а я
Я на тебя гляжу с досадою ревнивой.
И жалкий чародей перед волшебным миром,
Мной, созданный самим, без веры я стою;
И самого себя, краснея, сознаю
Живой души твоей безжизненным кумиром.
Поэт испытывает невольную вину, что не может отвечать возлюбленной такой же страстной и самоотверженной любовью, какую испытывает она к нему. Тютчев был женат, поэтому положение Денисьевой в обществе было двусмысленным. Ей отказали в приемах в тех домах, в которых еще недавно принимали с такой радостью и вниманием. Впоследствии жизнь Елены Александровны складывается неудачно. А ведь, как писал Георгиевский, природа одарила ее большим умом и остроумием, большой впечатлительностью и живостью, глубиной чувств и энергией характера, и когда она попала в блестящее общество, она и сама преобразилась в блестящую молодую особу.... Теперь же под влиянием ее ложного положения в обществе начал меняться характер Денисьевой, появилась несдержанность и вспыльчивость, обидчивость и религиозная экзальтация.
Толпа вошла, толпа вломилась
В святилище души твоей,
И ты невольно постыдилась
И тайн, и жертв, доступных ей.
Тютчев же по-прежнему не порывает с семьей, служит и занимает довольно заметное общественное положение, пишет стихи, которые впоследствии составят денисьевский цикл, шедевр русской любовной лирики:
О, как убийственно мы любим,
Как в буйной слепоте страстей
Мы то всего вернее губим.
Что сердцу нашему милей!
Поражают читателей строки, написанные пятидесятилетним поэтом, но наполненные юной и страстной, возвышенной и самоотверженной любовью:
О, как на склоне наших лет
Нежней мы любим и суеверней...
Сияй, сияй, прощальный свет
Любви последней, зари вечерней!..
Пускай скудеет в жилах кровь.
Но в сердце не скудеет нежность...
О ты, последняя любовь!
Ты и блаженство и безнадежность.
Елена Александровна болела чахоткой. Ее несчастливая жизнь не способствовала выздоровлению, а наоборот, Денисьева с каждым днем угасала. Поэт видел это и тяжело страдал, но помочь не мог.
Весь день она лежала в забытьи,
И всю ее уж тени покрывали,
Лил теплый, летний дождь его струи
По листьям весело звучали,
И медленно опомнилась она,
И начала прислушиваться к шуму...
О, как все это я любила!
Поэту суждено было пережить любимую, он говорил, что с ее смертью он утерял интерес к жизни, более того, он воспринимал жизнь без нее как наказание:
Любила ты, и так, как ты, любить
Нет, никому еще не удавалось.
Господи!.. и это пережить...
И сердце на клочки не разорвалось.
Стихи, посвященные Елене Александровне, это своеобразный дневник поэта, которому он доверяет самые сокровенные, интимные тайны своего сердца и души. Благодаря этой самоотверженной и сильной любви, русская классическая поэзия пополнилась великолепными лирическими стихотворениями. Страдания и слезы поэта вылились в незабываемый цикл.
Вот бреду я вдоль большой дороги
В тихом свете гаснущего дня...
Тяжело мне, замирают ноги..